Интервью с Дэниэлом Гиллисом

Один из самых ожидаемых сериалов на канале CW – это спинофф «Дневников вампира» сериал «Древнейшие». Драматическая история в окрестностях Нового Орлеана будет рассказывать о жизни первородных вампиров Клауса, Элайджи и Ребекки, которые оказываются в центре напряженных отношений между сверхъестественными группировками.

Во время недавнего эксклюзивного интервью с Collider, актер Дэниэль Гиллис говорил о том, насколько интересно ему было сниматься в «Дневниках вампира», что он думает об отношениях Элайджи и Кэтрин, о том, что сериал «Древнейшие» будет сниматься в Атланте (как и «Дневники вампира»), и том, что он надеется, что два сериала будут пересекаться. Он также рассказал о своем режиссерском дебюте, фильме «Сломанное королевство», который можно посмотреть на канале Showtime, наряду с документальным фильмом о его работе над фильмом «Королевство приходит».

Насколько интересной была для вас работа над «Дневниками вампира» в этом сезоне и насколько удивительна линия персонажа, который уходит?

Это было действительно интересно. Просто удивительно, что я всё ещё в сериале, учитывая уровень смертности в нём. Я очень рад, что я всё ещё участвую в сериале, который люблю, и всё ещё с командой, которую люблю. Был ли я удивлен сюжетной линией? Нет. Я снялся всего в нескольких сериях до того, как Джули Плек начала говорить о спиноффе. Это было не так давно. Если честно, я около двух лет знаю о спиноффе. Так что я не был удивлен, что идея воплощена в жизнь, потому что если у Джули Плек появляется идея, она будет осуществлена, потому что Джули очень упорная. Однако его появление было очень быстрым, на самом деле, два года – не большой срок от появления идеи до её осуществления. Я думал, это может произойти году в 2015 примерно. Даже не предполагал, что это случится так быстро.

Что вы подумали, когда узнали, что у Элайджи отношения с Кэтрин?

Я был удивлен, что у него не было романов с бОльшим количеством людей. Я так думаю, что у древнейшего вампира любовницы должны быть повсюду. Кто-то даже язвил, что «разве эти ребята не бисексуальны?». Ну, этого никогда не угадаешь. Я, определенно, нет. Я уверен, что легионы девочек – подростков не хотят слышать этого. Но если эти ребята живут вечно, я уверен, что нет ничего, чтобы они не попробовали. Я уверен, что у них есть женщины по всему миру. Просто мировой гарем.

Как это было - снимать пилот «Древнейших» в окружении нового великолепного состава актеров?

Я думаю, что это была одна из лучших серий сериала. И я говорю это не потому, что она была о нас. Мне действительно понравилось. Я удивлен, что рейтинги не зашкаливали, потому что серия была великолепнейшая. Крис Грисмер, режиссер, был очень хорош, а Джули просто отлично написала эту серию. Мне даже понравился момент между Кэтрин и Элайджей, который был как отправная точка. Он как будто сказал «Прощай». Было в этом что-то прекрасное, романтичное и душераздирающее. Я просто чувствовал, что это было сделано совершенно. Чарльз Майкл Дэвис (который играет Марселя) просто изумительный. Он на самом деле очень харизматичный. Кроме того, нам нужен чернокожий вампир. Это должно было случиться уже давно. Это может звучать снисходительно, но, на самом деле, это захватывающе. Это добавляет новые краски к понятию бессмертия. Меня расстраивает, что в серии Элайджа и Марсель не пересекались. Как эти двое собираются взаимодействовать друг с другом? Это действительно интересно.

Каким был опыт съемок в Новом Орлеане? Вы чувствовали воздействие флюидов города на историю, которую вы рассказываете?

Да, бесспорно. Флюиды Нового Орлеана проникают повсюду. Всё то странное, декадентское и очаровательное, что есть в этом городе. Там есть темная магия. Не удивительно, что он является колыбелью для многих вампирских историй, и я говорю не только об Энн Райс. Он идеален. Это один из самых древних городов Северной Америки. Это был прекрасный выбор места, и он добавил динамики в историю.

Вы собираетесь снимать сериал там или в другом месте?

В основном, мы собираемся снимать в Атланте, и иногда постараемся снимать и в Новом Орлеане. Снимать там затруднительно, потому что это непредсказуемый город. Это Диснейленд для пьяниц, и это заведомо непродуктивно. Когда у вас есть много времени, как это было с пилотной серией, которую мы снимали 10 или 12 дней, то тогда хорошо. Но если вы пытаетесь снимать по серии каждые 10 дней, и вам приходится иметь дело со случайными мажорами или кричащими что-то компаниями или женщинами, швыряющими бусы, у вас проблемы. У вас никак не получится закончить работу в срок. И если у вас нет желания тратить миллионы долларов в сезон, вы не получите то, что вам нужно. Это как ловить руками лосося или дельфина арканом. Ничего не получится.

Джули Плек будет возглавлять этот сериал или просто напишет несколько серий? Как всё будет происходить?

Я ещё не знаю, как это всё будет. Мне рассказали только пару идей, но как всё будет происходить в точности, я не знаю.

Вы, вероятно, сможете более глубоко исследовать ваши персонажи, чем в «Дневниках вампира»?

Конечно, всё будет более персональным, личным. Одна из причин, почему идея Джули Плек так хороша, заключается в том, что у нас в этой области огромное поле для творчества. Вместо двухсотлетних вампиров Стефана и Дэймона, у вас будет Элайджа и Клаус, которым более тысячи лет. Это открывает намного больше эпох и истории, которые мы ещё не исследовали, и открывает дверь многим потенциальным персонажам, которых они, возможно, встречали в своей жизни. Это сделает сюжет более богатым.

Это грустно – оставить позади «Дневники вампира» и уйти в «Древнейшие» или у вас есть чувство, что дверь всё ещё открыта для пересекающихся между собой серий?

Это хороший вопрос. Мне нравится работать с ребятами из «Дневников вампира». Я надеюсь, что у нас будут пересечения. Всё зависит от Джули. Я был бы рад работать с ними и дальше, уверен, Джозеф чувствует то же самое. Но, кроме того, нам открываются новые перспективы, где у нас будет новая работа, и это тоже по-хорошему волнительно.

Какова была ваша первая реакция на сюжетную линию с беременностью? Вы также, как зрители, ломали голову, как это вообще возможно?

Ну, это очень интересное творческое решение, которое приняла Джули, и оно храброе и грандиозное. Я думаю, она сделала действительно интересный выбор. Фанаты Клауса и Кэролайн, конечно, расстроены. Вся эта история с Клаусом и Кэролайн была желанной для зрителя, но, откровенно говоря, чего волноваться? Люди так причудливы в своих желаниях, и иногда бывают грубыми и жестокими. Я думаю, Джули найдет романтичный интерес для Клауса в Новом Орлеане, и это вполне может быть даже Кэролайн. Кто знает? Но независимо от того, что она делает, она создаст что-то такое же или даже более интересное, чем то, что происходило в Мистик Фоллс. Для людей трудно отдать то, за что они так долго боролись. Клаусу, конечно, есть что оставлять в Мистик Фоллс, в отличие от Эладйжи. Мне повезло, я снимался в других сериалах, занимался своими проектами. Поскольку я не постоянный персонаж, появляющийся время от времени, я меньше привязан к Мистик Фоллс.

Насколько интересный опыт - ваш режиссерский дебют, фильм «Сломанное королевство», который можно посмотреть на канале Showtime?

Я очень рад. Я счастлив, что мы нашли дом на Showtime. Это просто мечта, это прекрасно, но это не моя заслуга. Два директора фильма «Королевство идет», документального фильма о создании «Сломанного королевства», заключили эту сделку. Эти директора, имена которых Джон Мерфи и Пэймен Кэлейех, показали его на Showtime, не сказав мне. Когда они уже пришли с Showtime к определенным результатам, Джон Мерфи сказал: «Я думаю, Showtime заинтересуется «Сломанным королевством». Я сказал: «Ну, конечно, пошли им серию». Тот факт, что они захотели взять сразу два фильма и показывать их в течение нескольких лет, просто фантастика. Если честно, я уже почти потерял надежду, потому что фестивали стали такими политическими. Всё чаще я вижу в программах этих фестивалей ужасные фильмы с узнаваемыми актерами. Фестивали просто продвигают сами себя, надеясь, что они смогут просуществовать еще один год. Они не ищут лучший фильм среди представленных 6000 – 7000 претендентов. Большинство на этих фестивалях не смотрят фильмы. Они правда не смотрят их. Этот процесс просто убил меня.

Вы должны понять, что я вырос в мире независимого кино, где вы делаете его таким образом: снимаете фильм и везете его на фестиваль. В надежде, что его хорошо примут на фестивале, и тогда его можно будет выпускать в мир. Что его купит The Weinstein Company, ну или кто-то еще. Это закончилось в 2004 году. Теперь всё происходит по-другому. Один или два фильма может быть продано на фестивале Sundance. Там теперь царит жесткость. Никому не нужны молодые таланты. Молодые талантливые люди, которые хотят состояться в качестве режиссеров, должны обойти всю фестивальную систему, потому что она не делает то, что должна делать и для чего она изначально была предназначена – продвигать людей, у которых нет десятка миллионов долларов, как у студий.

В общем, я был обескуражен. Я зарегистрировался на нескольких дюжинах кинофестивалей и получил четыре или пять. Вы перестаете верить, и это не правильно. Столько разочарований было с этим фильмом. Первой большой проблемой было найти деньги. Создание фильма было большой радостью. Найти деньги для монтажа было второй большой проблемой. Денег всё не было. Третьим разочарованием стали кинофестивали. Я просто был не готов к тому, насколько отвратительно коммерческим и политическим всё стало. И заключением этого всего стал Showtime, показавший наши фильмы и имея храбрость взять такой фильм, как этот.

После всего, через что вы прошли, как вы сможете пройти через это снова?

Потому что это наша работа. Это кажется бравадой, но это не так. Это очень важно для меня. Это важнее, чем моя карьера на данный момент. Для меня важно, чтобы важные истории вышли в мир. Мы живем во времена, когда фильмы не значительны. Они не оставляют след в вашем сердце. Сейчас мы ходим в кино и говорим: «О, это было круто! Это было волнующе!» Но мы больше не выходим из кино, думая: «я испытал что-то, что изменит мою жизнь». С другой стороны, я считаю, что телевидение делает великолепные вещи. Я думаю, каналы Showtime, HBO и FX делают такие вещи, которые не делает никто, то, что делали независимые фильмы 20 лет назад. Я думаю, что телевидение делает намного более захватывающие вещи, чем кино. Кино нуждается в таких упрямых придурках, как я. Меня не волнует, если люди скажут, что следующие три, пять, двадцать фильмов, которые я сделаю, ужасны. Я всё ещё собираюсь идти вперед, потому что в современном мире надо меняться. Есть только два пути. Сидеть и жаловаться или встать и сделать.