Текущее апрельское

Не хочу писать и не могу не писать. Надо выговориться, а нагружать никого из семьи не хочу.

Каждый день звоню родителям, разговариваем по видеосвязи, Иван с ними то дружит, то ссорится, короче общение идет. Отец ему читает сказки и рассказывает истории, мама болтает и поет. Стараюсь звонить каждый день, даже, если нет новостей, просто поговорить. Ничего сейчас неизвестно, надо как-то продержаться, использовать каждую возможность быть ближе, несмотря на прошлое. С братом не получается, он работает. Не все у него гладко. Удаленка, быт, позвоню ему некогда, то борщ варит, то суп, то пылесосит, то Ане читает, то английским занимается. Короче исключительно в ночи разговоры, и то в перемешку с английским. От этой самоизоляции Иван становится невыносимым. Я его понимаю, скучно, иногда правда срываюсь, могу повысить голос, потом самой стыдно, миримся, просим прощения. И так по кругу. Чувствуется у всех нас внутреннее напряжение. Жить в неизвестности, ждать непонятно чего и сколько - это выматывает. Вчера вечером не выдержали и вышли. Нашли пчелу замерзшую и мокрую, спасали, но как-то вдруг осозналось, что она все равно не выживет. Но Ивану, конечно, говорить не стала. Слишком он мал, сказала, что в мае к бабушке не поедем, расстроился. Про море пока молчу, не хочу сразу так на него вываливать, но думаю надо в ближайщее время рассказать, так его жалко. Сегодня его подружка кричала из окна "Ваня, привет" махали друг другу рукой и корчили рожи. Это сюр какой-то, не может это быть все правдой, но это она и есть. Стараюсь себя загрузить, читать, вязать, помогаю с английским крестнику и брату, по скайпу, хожу ежедневно с Лесли Сансон по 2 мили, готовлю что-то новенькое. Но вот так нахлынет и как-то не по себе. Надо гнать эти мысли, пошла вязать.