Тутта Карлссон. Какой перевод выбрать

Было время, когда в доступных к покупке тиражах не было ни одной Тутты, сейчас их несколько, у каждой десятки отзывов, хорошие оценки. Книги отличаются не только иллюстрациями и размером, но и переводом. Какую же книгу выбрать, если текст важен не менее картинок. В свое время я не смогла выбрать и купила оба варианта перевода. Попробуем разобраться, есть ли разница и велика ли.

На КДПВ два варинта с переводом Харитонова от Махаона и Е. Грищенко, А. Максимова от Мелик-Пашаева.

Продолжаю свою серию сравнения переводов, в этот раз опять битва текста и ярких рисунков, но выбор более сложный.

Ян-Олаф Экхольм:

Тутта Карлссон Первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие

Издательство: Мелик-Пашаев

книга от Мелика повторяет издание 1989 года

А первое издание вышло в 1976 году и это тоже был перевод Грищенко и иллюстрации Диодорова, черно-белые.

Конечно, издание махаона выглядит более празднично, ярко, нарядно, подарочно. Рисунки Тржемецкого называют более детскими. Хотя у меня есть претензия именно к рисункам небольшая, они несколько однообразны. Лисята не только практически не отличимы, но и выражение мордочек повторяется.

Также стоит отметить бумагу. Меловка у махаона все-таки блестит порядком.

Но это всё внешние данные, не хотелось бы долго задерживаться, книги эти известны и сканов картинок в отзывах масса.

Возвращаясь к переводам, в чем там все-таки разница.

Перевод Грищенко в СССР и позднее в РФ издавался миллионными тиражами. Каждый раз по 300 000 и только после 90-х тиражи стали уменьшаться. Перевод Харитонова относительно свежий.

Переводы отличаются прежде всего размером. Перевод Грищенко-Максимовой больше на 6 тыс слов. Я пыталась найти в сети оригинальный текст на шведском, хотя бы фрагмент, но потерпела фиаско. Дело в том, что нет страны, где более любили бы Тутту, чем у нас. И полнометражный фильм и многочисленные постановки. В самой Швеции Экхольм известен прежде всего как автор детективов, а на английский Тутту даже не переводили.

Шведское букинистическое издание:

Остается только гадать, насочиняли переводчики от себя (предположить это можно хотя бы из названия, оригинал звучит как Hurra för Ludvig Lurifax, то есть Ура Людвигу Плуту, а уж наше длинное название выдумка переводчиков)
или наоборот сократили в переводе Харитонова.

В тексте это выглядит так.

Грищенко (мелик-пашаев) фрагмент книги:

"Вот там, глубоко в земле, папа Ларссон и устроил себе уютную квартиру. Если бы тебе удалось заглянуть туда, ты увидел бы просторную кухню. У одной стены стоит большой деревянный ящик - это буфет, где Ларссоны хранят свою лисью еду. Сюда же мама Ларссон складывает пустые консервные банки, которые невоспитанные люди разбрасывают по лесу. Лисы используют эти банки вместо тарелок и кастрюль. Из тарелок, как ты понимаешь, они едят, а в кастрюлях варят рассыпчатую картошку и молочные каши. Посреди кухни стоит стол, его смастерил папа Ларссон из дубового пня, к которым приколотил дощечки от ящика. Мама Ларссон обила их березовой корой, и теперь стол покрыт модной скатертью.

Гостиная, где семья обычно собирается по вечерам, почти такая же большая, как кухня. А рядом с гостиной - детская, с кроватками, устланными еловыми ветками. В них очень тепло и уютно спать.

В этот дом ведут три входа: один - из большого дупла, другой - из-под заросшего мхом камня, а третий - потайной. О нем знает лишь папа Ларссон. Он строго хранит эту тайну и откроет ее лишь в том случае, если семья окажется в опасности."

"Вот там, глубоко в песке, папа Ларссон и устроил себе квартиру. Если бы тебе удалось туда заглянуть, ты первым делом обнаружил бы кухню. Возле одной стены ты бы увидел большой деревянный ларь - он служит кладовкой, в которой хранятся запасы провизии для семьи. В него же мама Ларссон складывает пустые консервные банки, которые плохо воспитанные люди выбрасывают в лесу. Одни такие банки служат лисицам тарелками, другие мисками или чашками. А ещё в кухне стоит стол, который папаша Ларссон сам сколотил из разных деревяшек.

Из кухни ты попадёшь в гостиную, она почти такой же величины. Там семья обычно собирается по вечерам. Дальше - детская комната, кровати в ней устланы еловыми ветками, чтобы детям было теплее и мягче спать.

Входов у лисьей норы три. Один - под большим пнём, другой - под замшелым камнем и ещё один - секретный, про него знает лишь папа Ларссон. Этот вход разрешено использовать, только если семейство попадёт в опасность и два других окажутся для него закрыты."

----------------------

Куда пропала рассыпчатая картошка и молочная каша у Харитонова? Сравните

"А ещё в кухне стоит стол, который папаша Ларссон сам сколотил из разных деревяшек."

представили себе картинку по этому описанию? Какой-то стол из каких-то деревяшек, ну сказали и забыли о нем.

а теперь вот такое описание:

"Посреди кухни стоит стол, его смастерил папа Ларссон из дубового пня, к которым приколотил дощечки от ящика. Мама Ларссон обила их березовой корой, и теперь стол покрыт модной скатертью."

а стол то оказывается сделан с любовью! И не только папа, но и мама приложила лапы. И скатерть на нем модная. И "папа", а не "папаша" Это же совсем другая коннотация! Другая семья практически.

Это описание без сомнения более подробное и живое.

И такие сравнения можно привести по всей книге! Вот отсюда в переводе у Грищенко (Мелик-Пашаев) слов существенно больше.

Следующий момент, который не может быть обойден - Тутта - так она заикается или нет?

Речь Тутты у Грищенко полна забавных пик-пик-пикантных моментов. Она мило попискивает и спотыкается на пик-пикниках и прочих шарик-ик-иках

У Харитонова этого нет совсем. Причем там же много диалогов и от этого получается совсем разный текст и другой персонаж. Очень интересно, как в оригинале у автора. Неужели переводчики придумали это заикание, которого в тексте порядком и много замечаний лиса об этом.

Примеры

Грищенко:

- Что за манера налетать ни с того ни с сего на невинных зверей?! - начал он. - Собственно говоря, мне стоило бы заявить на тебя в полицию.

- Пин-пин-пинтересно, - пропищал пуховый комочек. - Я совсем не налетала на тебя, потому что я почти не умею летать. А уж если на кого и стоит заявить в полицию, то на тебя. Ведь не я же на тебя упала.

В канаве было темно. Но Людвиг Четырнадцатый напряг зрение и разглядел, что пуховый комочек был куда меньше его самого. И лисенок расхрабрился.

- Что ты делаешь здесь на опушке совсем один и так поздно? - спросил он. - Такие малыши, как ты, должны уже давно спать.

- Я боюсь идь-идь-идти домой, - жалобно пропищал комочек. - Я почувствовала запах лисицы, а страшнее зверя, чем лисица, я не знаю.

Людвиг Четырнадцатый хихикнул.

- Ты никогда не видела лисиц?! - удивился он.

- Никогда, - ответил комочек. - Я знаю только, что у них длинные уши и вместо хвоста маленький шар-ик-ик-ик. И они скачут.

- «Ик-ик»! - передразнил Людвиг Четырнадцатый. - А может, ты смотрела не на те рисунки?

- Ой, какая я глупая, - засмеялся пуховый комочек. - Я всегда повторяю одни и те же ошибки. Ну, ник-ник-никак не могу запомнить разницу между лисицей и зайцем. Значит, тогда лиса - это та, у которой рыжая шубка и большой хвост. Да еще она ужасно хитрая.

- Вот это точнее, - заметил Людвиг Четырнадцатый.

- А ты что, видел жив-жив-живых лисят? - спросил пуховый комочек.

- Неоднократно, - ответил Людвиг Четырнадцатый.

- И ты ник-ник-никогда их не боялся?

- Нисколечко! - гордо сказал Людвиг Четырнадцатый.

- Значит, ты очень храбрый! - воскликнул пуховый комочек. - А как тебя зовут?

- Людвиг Четырнадцатый Ларссон.

---------------------------------

Текст у Харитонова этот фрагмент

Образ заикающего цыпленка имхо ярче, но может кому-то наоборот покажется слишком сложным для чтения заикаться в нужных местах.

Кстати заикается не только цыпленок. Пес Максимиллиан - он не заикается, он рычит. Он лает и это отражается в тексте - у Грищенко:

Людвиг Четырнадцатый прямо вылетел из клетки и захлопнул ее за собой. Тутта Карлссон выпорхнула из-за куста, и им вместе удалось запереть замок.

- Эй вы, кошачьи дети! Что вы натвор-рили! - взревел Максимилиан, не отрываясь от миски. - Я не хочу тор-рчать запер-ртым в цыплячьей клетке. Откро-ройте меня сейчас же! Так ты лгал, лгал, лгал!

- Приятного аппетита, - ответил Людвиг Четырнадцатый. - Прошу прощения за то, что не могу составить компанию. Очень спешу. Разреши передать привет папе Ларссону от хитрого Максимилиана.

- Бр-р-родяга! - ревел пес. - Погоди только, встретимся еще р-раз... Ой, ой, ой, как я зол!

У Харитонова опять же ничего этого нет. Пес просто говорит, как говорит человек, без ррррычания и гав-гавкания.

Есть ряд незначительных на мой взгляд отличий. Таких как имя петуха

Петрус Певун или Кукарекун.

Резюмируя. Текст у Грищенко (мелик-пашаев) более яркий, сочный, подробный. Характеры хорошо подчеркиваются особенностями речи. Этот текст более длинный. У Харитонова текст значительно отличается, он более плоский, схематичный. Речь персонажей не выделяется. Все бы хорошо с выбором, но рисунки Диодорова, даже раскрашенные в глазах самой юной аудитории проигрывают ярким лисичкам Тржемецкого.

Диодоров:

Спрашиваете - что же я выбрала. Выбрала. Буду читать Грищенко с Диодоровым. А ребенку в руки дам Тржемецкого. Кстати там достаточно разворотов совсем без картинок, более десятка, так что сидеть смотреть в книгу весь текст все равно не получится.

Спасибо за внимание, кто дочитал до конца. Надеюсь время потратила не впустую и кому-то помогла с нелегким выбором. :)