Михаэль Энде

С Михаэлем Энде меня познакомил однажды Юрий Коваль. В тот день шёл дождь. Или может быть я его только услышала в словах Коваля. Нас объединяла осень.

"В этом старинном немецком городе даже дождь казался праздничным. ... В каждой капле дождя отражались городские окна и вывески, уличные фонари и башни древних соборов. Возможно, в этих каплях отражался и я, под зонтом поспешающий вслед за господином Михаэлем Энде.."
Ю. Коваль

Было это три года назад, как раз рубеж двух разных моих жизней, и во встрече с волшебником я сильно нуждалась. Хотя ещё не знала какой он, Михаэль Энде. Просто очень запомнила.
Следующей осенью мы снова встретились.
Я с первого взгляда поняла, что нам нужна История, конца которой нет. И начала читать её вслух и через видеосвязь друзьям. Мы хорошо так же созванивались в карантин по вечерам весной и целиком прочитали сто лет откладываемый "Волшебный мелок". Но осенью повторить успех не получилось, сначала моё горло разболелось так, что пришлось прервать чтения, а потом мы и вовсе не вернулись к подобным встречам. Книга пролежала до новой осени, нынешней.

И теперь Михаэль Энде доверил нам все свои книги. Мы слушали как Сергей Заморев читает Школу Волшебства и забывали о супе, слушали о Момо и забывали о времени, когда очередь дошла до "Долгой дороги в Санта-Крус" я посреди обеда вынуждена была становиться к окну, чтобы сын не видел, что я плачу.
Я удивлялась каждому слову Михаэля Энде, откуда он это всё наше знает. Я настолько привыкла к одиночеству, к тому, что мои мысли и слова оказываются несозвучными привычному или сказанными в пустоту, или вовсе не сказанными - а зачем - ведь все об этом говорят, только какими-то другими словами, и промолчать будет более ценно, что встретить понимание - когда один начинает, а другой продолжает, когда по первому слову меня угадывают, было невероятно. Сын ловит каждое слово - как я рада, что он слышит.

"- Итак, речь идет о желаниях, - сказал господин Зильбер. - Тот, кто хочет научиться колдовать, должен обладать немалой силой желания и уметь ее концентрировать. А кроме того, он должен познать свои сокровенные желания и научиться управлять ими.
Учитель снова сделал паузу и затем продолжил:
- Собственно говоря, нужно только признаться самому себе, совершенно открыто и честно, чего ты по-настоящему хочешь, - все остальное получится, так сказать, само собой. Однако это не так-то просто.
- А что же тут особенного? - удивился Муг. - Если я чего-то хочу, то именно этого я и хочу. Вот и все дела! Только разве это поможет мне научиться колдовать?…
- Потому-то я и завел разговор о сокровенных, истинных желаниях, - пояснил господин Зильбер. - Они открываются только в том случае, если проживаешь свою собственную историю.
- Свою собственную историю? - переспросила Мали. - А она есть у каждого?
- Нет, в том-то и дело, что не у каждого, далеко не у каждого… - Учитель вздохнул. - Хотя у нас, в Стране желаний, условия сравнительно благоприятные. Но вот за границей, в Повседневном мире, большинство людей никогда не проживает свою собственную историю. Они даже не придают ей никакого значения. То, что происходит с ними, могло бы произойти с любым другим человеком. Разве не так?

Произнося эти слова, он взглянул на заднюю парту, словно обращаясь ко мне. Ребятишки оглянулись. Я смущенно кивнул, подтверждая правоту его слов, и слегка покраснел.
- А потому, - продолжал свою речь господин Зильбер, - людям в Повседневном мире почти никогда не открываются их истинные желания. Этим беднягам зачастую только кажется, будто им известно, чего они хотят. Один, к примеру, полагает, что хотел бы стать знаменитым врачом, профессором или министром, хотя на самом деле его сокровенное желание - чего он совершенно не допускает - заключается в том, чтобы быть просто хорошим садовником. Другой думает, что с удовольствием разбогател бы и достиг вершин могущества, хотя его призвание - работать клоуном в цирке. Многие люди жестоко обманываются, убеждая себя и других в том, будто всерьез желают, чтобы дела у всего человечества складывались удачно, чтобы все вокруг жили счастливо и в достатке, чтобы все на свете уважали друг друга, чтобы на Земле торжествовала правда и царил мир. Такие благожелатели очень бы удивились, если бы им открылись их истинные, сокровенные желания. Они только думают, что желают всего вышеперечисленного, потому что хотят казаться добродетельными. Однако хотеть, по-видимому, вовсе не означает действительно желать. Подлинные желания людей подчас прямо противоположны тому, о чем они говорят. Поэтому они очень редко находятся в полном согласии с собой. И поскольку их желания оказываются чужими желаниями из чьей-то чужой истории, они не проживают свою историю. А потому, естественно, и колдовать не умеют."
(Школа волшебтва)

И всё это сказано гораздо раньше нынешних увлечений "собственными историями", которые принимают слишком однобокий поворот.

Сравнения, описания, гармония Михаэля Энде умиротворяют. Как в природе не может быть орущей из открытой машины супер прекрасной песни, так и у Энде не может быть никаких скрюченных эпитетов, коробких поворотов и помятых слов. Да и просто - они отзываются, а случается это редко.

Вот я сравнивала две книги, не буду называть автора другой. Та, вторая, книжка хорошая! Но не моя. Я их вместе поставила, потому что вспомнилась вторая какими-то пересечениями с "Историей, конца которой нет".

"А внизу был прозрачный пруд.
На его поверхности плавали цветы вроде кувшинок. На лепестках их, похожих на целлофан и переливавшихся, как северное сияние, лежали капли дождя.
Вся компания стояла на стеклянном полу по краям круглого пруда.
Под их ногами свет, проходя через стекло под разными углами, переливался всеми цветами радуги, и девочке казалось, что она парит в воздухе вместе со своими спутниками."

И Михаэль Энде:
"Драконы Счастья, напротив, дети тепла и света, безотчётной радости, и, хотя тела их огромны, они легки, как летние облака. Поэтому им не нужны крылья, чтобы летать. Они плавают в воздухе, как рыбы в воде. Если смотреть на них с земли, издалека, они кажутся зарницами. Но самое удивительное - это их пение. Голоса их звучат, как благовест, а их тихие песни - как доносящийся откуда-то издали малиновый звон. Кому довелось хоть раз услышать их пение, тот не забудет этого до конца своих дней и непременно расскажет внукам."

После слушания "Школы волшебства" я нашла и купила книгу. После Момо - я запомнила каждое услышанное слово, каждого, увиденного и полюбившегося мне человека

После "Ничего страшного" мы с сыном перестали говорить названную фразу, особенно он.. И за одну только эту историю, которая вот так продолжилась у нас, я назвала бы Энде волшебником.

А вообще, если бы я читала книги Михаэля Энде одна, думаю, они не раскрылись бы так как, когда мы вдвоём слушаем, вместе узнаём и вместе чувствуем, улавливая ещё и впечатления друг друга, к счастью есть у нас такая особенность. Ведь "Театр теней Офелии" тогда, три года назад, показался мне грустным, и только теперь я услышала его по-настоящему. А сыну она понравилась сразу, старенькая Офелия и её тени. Жалко, что Джими Пуговка когда-то не встретился нам, но потом фильм, снятый по сказке, раскрасил не один день своими чудесными подробностями, сюжетом, героями и главное островом, он сразу добавился к местам мечты наравне с домом Мишки Бруно, Муми-долом, Приречной страной и другими чудесными домами друзей.

Историю, конца которой нет, мы читаем по вечерам за чаем всю осень. Читаем, не попуская дня. Не пропуская ни слова, ни движения, ни дуновения из страны Фантазии. И это дорогой подарок волшебника, точно так же как золотой день осени, негаданное путешествие, долгожданная встреча.