История рождения третьего ребёнка. Пять с половиной лет, три ЗБ, множество попыток ЭКО. Часть вторая

Часть вторая. Миомэктомия.

В этот день 17.10.2018 нашему младшему сыну исполнилось семь лет, и я вся окрылённая и счастливая, впервые за три года, переступила порог женской консультации. Ну, в конце концов, что плохого меня могло там ждать? Месячные регулярные, ничего не болит, тест на рак шейки матки прекрасный, эрозии нет, миом нет. Не предохраняемся мы с сентября, но разве два месяца это срок? В общем, я была вся такая позитивная девочка, забралась на гинекологическое кресло, анализы взяли, и уже хотела спрыгивать, когда меня чуть ли не за ногу поймала гинеколог со словами - «Куда спешим? Ещё не всё. Надо УЗИ сделать». Надо, так надо, без задней мысли решила я, тем более, что делают не больно и даже приятно. И вот тут я услышала то, что меньше всего ожидала: «У тебя тут миома по передней стенке, сантиметров восемь. Надо оперировать…» В голове сразу возникли слова мамы, которой в 44 года удалили матку, так как у неё выросла к тому времени миома 10 см. А мне до 44 лет ещё жить и жить, а уже 8 сантиметров.

Пока я была в коме от услышанного, врач уже деловито диктовала медсестре параметры миомы: субсерозная интермуральная 8 сантиметров. И уже глядя на меня: «Беременеть нельзя, да и вряд ли получится. Записывайся на операцию, дам сейчас телефон». А что будет, если вдруг забеременею. Плохо будет, говорит, матка начнёт расти, миома тоже и начнёт давить на всё. Кстати, можешь её потрогать. Врач взяла мою руку и прижала чуть выше лобка - и правда, под пальцами я почувствовала твёрдый шарик. Теперь понятно, откуда у меня такой странные животик и почему в этом месте мне жмут штаны. А я наивная, думала, что много ем после тренировок.

Взглянув на меня, врач сжалилась и даже попросила медсестру найти для меня время для разговора по душам вечером через неделю, на что та сообщила, что у неё всё под завязку занято. К этому времени я уже немного стала соображать и даже смогла спросить про операцию. Тут же ещё один ушат холодной воды - полостная, так как узел громадный, лапароскопия мне не светит, слишком сложно. А потом месяц на больничном, шрам от уха до уха, и никаких тренировок 1,5 месяца. Поблагодарив, я вышла из кабинета и стала думать, что мне делать.

Сначала записалась к другому специалисту. Молодая врач испугано посмотрела на экран УЗИ и сообщила, что надо удалять матку. Спасибо, доктор… По иронии судьбы эта врач была моим будущим репродуктологом.

Изучив информацию в просторах интернет, уточнив диагноз по почте, на которую врач ответила почти сразу, чем меня сильно удивила и порадовала. Посмотрела отзывы пациентов, немного успокоилась и скрепя сердце записалась на операцию. Операцию хотели поставить на февраль, но я надавила, сказав, что мне, как преподавателю лучше декабрь, так что, в итоге, назначили на 7 декабря, пятницу.

3 декабря пошла на консультацию перед операцией. И с этого времени видимо, закончилась моя чёрная полоса. Врач внезапно передумала и стала говорить только о лапароскопии, когда я заикнулась про полостную, она удивилась, но сказала, что всегда успеет на неё перейти, если что-то пойдёт не так. Потом ещё одно УЗИ, где врач, нахмурившись пробурчала что-то типа: «такой возраст, такая здоровая миома, убрать бы всё вообще». Я, конечно, была сильно против такого зверства. Затем кровь, моча и анестезиолог, который оказался моим знакомым. Бывает же такое.

Перед операцией было сказано не есть не пить с вечера, прийти в больницу в 7:40, взять с собой планшет или книгу. Пришла в указанное время, быстро оформили. Отвели в палату. Переоделась в ночнушку, халатик и смешные гольфы до пупа. Затем меня побрила медсестра с добрым лицом, и я уселась читать книгу. На операцию я была вторая по счёту. Сначала увезли женщину, как потом оказалось, на ампутацию матки, и про неё сказали, что после операции её точно положат в интенсив. А вот мне пообещали, что вернут в палату. Наконец в начале одиннадцатого пришли за мной. Заставили сходить в туалет, дали успокоительное, и заставили лечь на кровать. Я начала сопротивляться, мол, вполне могу дойти до операционной сама, но мне сказали, что не положено пациентам гулять по больнице. Смирившись и натянув одеяло до бровей, я покатила в операционный блок. Прямо как в фильмах, над головой слепя, мелькали лампы. Пройдя по длинным коридорам и поднявшись на лифте, меня закатили в предбанник. Где оставили, но пообещали, потом забрать в палату.

В операционном предбаннике кто-то уже отходил от наркоза, а в операционной слева будили мою бывшую соседку. Медсестра подошла ко мне, предложила не смотреть в сторону операционной и не плакать. А я и не собиралась плакать. Она попросила не бояться, на что я сообщила, что уже посмотрела на ютубе ролик с операции и примерно знаю, что меня ждёт. Медсестра слегка опешила, поставила быстро канюлю и больше ко мне не приставала.

Наконец, пришли за мной. Быстро вкатили в операционную, а там… Боже, как там холодно и светло. Я во все глаза стала смотреть кругом и тут же увидела моего врача, правда я её сначала не узнала - вся в зелёном, маска на лице, перчатки, и только глаза за очками знакомые. Она стояла ко мне спиной и доставала с помощью медсестры какую-то длинную штуку, похожую на эндоскоп. И тут меня накрыло - всё серьёзно, это не шутки, меня сейчас будут резать. Только бы матку оставили…

Подвезли кровать к операционному столу и попросили на него перелезть. Я полезла вперёд ногами, но меня остановили, развернув на попу. Улеглась, вся дрожу, холодно. А медсёстры время даром не теряют, одна ко мне какие-то капельницы прилаживает, другая лепит на тело датчики, третья ноги в какие-то сапоги закрывает. Развели руки в стороны, ноги в стороны, лежу как Христос на кресте. Даже пыталась пошутить, но тут надо мной выплыло мужское лицо - «Я ваш анестезиолог. Сейчас будем баиньки». Надели на лицо маску, и стоило мне вдохнуть, как в горле запершило чем-то сладковатым. Не успела спросить, что это, как провалилась в темноту.

Очнулась где-то в непонятном месте. Мозг ещё не совсем был в кондиции, поэтом зрение было не в фокусе. Вижу, что лежу у окна, за окном какие-то размытые горы, которых в палате не было. Сделала усилие, и наконец, увидела, что это не горы, а деревья. И где же я? Видимо, я произношу это вслух, так как тут же чувствую шевеление сбоку. Появляется незнакомая медсестра и сообщает, что я в интенсиве. Слышу свой вопрос, хотя и не понимаю, как я его задаю: «Матку оставили?» Медсестра смотрит на другую медсестру, видимо одну из тех, что была в операционной, та кивает мне, всё в порядке. «Который час?» - опять я и опять не понимаю как. Оказывается полтретьего. С трудом отнимаю половину одиннадцатого. Три часа? Почему так много или я уже успела поспасть и проснуться. Ладно, этот ребус мне пока не решить. Прошу телефон, мои, наверное, уже с ума сходят.

Пока несут телефон, разглядываю обстановку вокруг и ощупываю себя. На теле четыре новых дырки под пластырем, значит, не полостная, что хорошо. Пока не больно, но это, наверное, доза обезболившего из капельницы справа. Слева, стоит монитор состояния. Пульс… странно, всего 45 ударов в минуту, давление тоже странное 109 на 64. Здорово меня обдолбали. На левой руки ещё шина давления, датчик пульса. Внезапно, понимаю, что хочу в туалет по-маленькому, но не могу. Смотрю вниз, а там две трубочки - катетер. Прошу его вынуть, но медсестра качает головой. На лице кислородная маска. К горлу внезапно подкатывает тошнота и меня начинает бить озноб. Медсестра тут же накрывает меня одеялом, и говорит, что тошнить скоро не будет. Прошу пить, но воду не дают. Зверство какое-то.

Приносят телефон. Пишу смс всем, кто за меня переживает. На разговор по телефону я пока не в силах. Во рту Сахара, язык еле ворочается.

Чувствую, что опять засыпаю, но тут, наконец, приходит врач. Уставшая, но довольная и гордая собой. Говорит, что вытащила всё через дырки, оказалось аж 12 сантиметров, вместо 8! Говорю, спасибо, а что я ещё могу сказать. Опять начинаю проваливаться куда-то, сквозь сон слышу, как врач даёт указания насчёт меня и всё.

Первые сутки я провела в интенсиве, как оказалось позже, из-за того, что операция оказалась сложнее и шла дольше, чем планировали. На следующий день я уже изнывала, так хотелось встать на ноги. Но меня заставили пролежать до утра, потом разрешили почистить зубы, умыться и даже принесли кашу. Аппетита у меня не было, наверное, из-за лекарств. Несмотря, на моё нытьё, из интенсива меня отпустили ровно через 24 часа после прибытия, и ни минутой раньше. Наконец вытащили катетер.

На своих двоих заставили дойти до стационара, хотя медсестра была рядом, на всякий случай. Уложили в кровать, из которой я выбралась и пошла, прогуляться по коридору. Затем решила посмотреть фильм, но вырубилась через пять минут. Сны снились странные, видимо ещё не вся наркота вышла из организма.

На ночь хотели дать снотворное, но я гордо отказалась и пожалела. Мои две соседки в летах приняли таблетки и захрапели. Боже, как мне везёт. Протерпев два часа, я отправилась на пост медсестёр и сообщила, что не могу спать. Мне сказали, что мест нигде нет, и все храпят. Я не стала спорить, так как сил уже не было, и стали жутко болеть грудь, ключица и в животе какие-то шары стали перекатываться. Как оказалось это газы после операции стали выходить. Пришла обратно, легла, и тут из глаз потекли слёзы, сами. Тут зашла медсестра и сказала, что я могу поспать в первой палате, там никого нет. И наконец-то тишина.

Утром в шесть утра был обход. Я вернулась к себе, где меня уже обыскались проснувшиеся соседки. Ещё и их пришлось успокаивать. Несмотря на бодрость, тело стало ломить ещё сильнее, видимо лекарства совсем выветрились, а вчера вечером я не стала принимать обезболивающее. Я вообще их не пила, ну могу и потерпеть.

Было воскресенье, врач с утреннего обхода не отпустила меня домой, так как у меня болело всё выше пояса. Осознав, свою стратегическую ошибку, я приняла душ, где смыла йод, покрывавший большую часть моего тела, и стала ждать вечера. А пока ждала, то ходила по коридору, читала, пила воду, но не ложилась. Пришла врач, я её уломала отпустить меня домой, пообещав в случае чего явиться обратно.

Наконец я дома. В понедельник я никуда не ходила. Режим сбился, ночью не спала почти. Во вторник вышла из дома и сразу прошла три километра, сначала тяжело было, потом лучше, но стало тянуть поясницу.

В среду я уже вовсю гуляла, вечером отвела сына на тренировку. Легла вовремя и восстановила режим. Боли в верхней части тела почти прошли.

В четверг уже готовила, ходила по магазинам, правда тяжёлое не носила. Остались боли только слева, справа всё прошло.

В пятницу, ровно через неделю после операции, мне сняли два шва. Врач меня встретила куда более радушно, чем до операции. Вообще отношение её ко мне стало лучше. Она немного удивилась, узнав, что я уже гуляю и вообще бодрячком. Сказала, что поясница болит от внутренних швов. Слева болит, так как там был рабочий троакар, а им она фигачила дай Боже. Призналась, что была на грани того, чтобы перейти на полостную операцию, так как узел был тройной, словно снеговик и куда больше ожидаемого. Разнесла мне полматки, и видимо, думала, что я буду не в кондишене, но «молодая, поэтому видимо, как на собаке». Похвалила, что так быстро пришла в себя от наркоза. Не стала напоминать ей, что раньше, я была «старая и лучше бы матку убрать».

С сомнением закрыла мне больничный со среды, но сказала, что может открыть его в любой момент опять. Спасибо, нет. Отпустила гулять до марта. Что я и сделаю, а там видно будет. На прощание, пожала ей руку, обняла, и пожелал хорошего Нового года.

До рождения Жени оставалось… 5 лет.