Сознание ясное
У Алисы сейчас такой период, что когда она идет за ручку, то одновременно треплет мне нервы. Она может сделать три шага, а потом упасть на колени и с улыбкой на всё лицо сообщить: "Я упава!" (я упала). Через три шага опять, еще через три опять. И так 114 раз. Или может просто повиснуть на моей руке, поджав ноги, и раскачиваться так, как будто она Тарзан, а я старая больная нервная лиана.
А когда Алиса видит лестницу, то она вся сразу обостряется и кидается на нее. Лестницу нам никак не миновать, потому что у нас архитектор дома идиот. И вот на днях, мы поднимались и Алиса то оглашала весь подъезд, что она упава, то повисала на мне Тарзаном. На 15-й ступеньке моя тонкая душевная организация этого не вынесла, и я скрючилась от боли в запястье. Вместо "шестнадцать" (мы считаем ступеньки), я внезапно и громко сказала: "ШестнААААААдцать". При детях материться нельзя. Усвоили? То-то же!
Рука резко перестала функционировать как рука. 
Ей было больно шевелить, больно держать, больно варить суп и больно ковыряться в носу. Нафига такая рука нужна, вообще непонятно. Два дня я мужественно страдала и читала интернет. Один раз он даже сказал мне, что у меня перелом запястья и что гипс наложат вооот до сюда. Я конечно же закручинилась и, на всякий случай, вообще перестала ей шевелить. Еще я нашла дома эластичный бинт, метра три, и перевязала им запястье. Получилось так, как будто на мне не дочка двухлетняя повисла, а как будто я случайно себя по ладошке кувалдой стукнула, восемнадцать раз.
Вернувшийся с работы муж посмотрел на всё это и вызвал санитаров вывез меня к травматологу. Травматолог оказался молодым жизнерадостным мужчиной, в кабинете, щедро украшенном муляжами рук и ног без кожи и снимками чьих-то коленей. Он долго крутил мою кисть, щупал запястье, проделывал то же самое со здоровой рукой, потом опять возвращался к больной. Он разве что на свет руку не смотрел. Но мне почему-то почти не было больно и я чувствовал себя очень неловко из-за этого.
- Больно? - спрашивал врач
- Нет.
- А так?
- Нет.
- А так надавите. Больно?
- Нет.
- Сожмите. Больно?
- Нет.
- А вот так?
- Вот так очень больно, - соврала я.
- Понятно. - сказал он и обмотал вокруг моего запястья тонкий ярко-розовый эластичный пластырь. Чисто для красоты момента.
- Что со мной? - испуганно спросила я.
- Ничего серьезного. - сказал врач и стал набирать мой диагноз на компьютере. Он набирал его минут пять. Печатал и печатал что-то... Я ерзала на стуле и пыталась спрятать розовый пластырь в рукав, и наконец мы распрощались с улыбками и взаимными пожеланиями отныне больше не встречаться.
Выйдя в коридор, я прочитала в карточке: "Сознание ясное, состояние удовлетворительное, передвигается самостоятельно, кожные покровы обычные".
Круто же, да?
Еще 20 минут назад у меня было 3 метра бинта на руке и печаль во всём организме. А теперь сознание ясное, передвигаюсь самостоятельно, пластырь розовый! Жизнь прекрасна :)
