Пиноккио. Марайа, Казакевич 1965 год
Букинистика- Пощадите, синьор Манджафоко!
- Тут нет никаких синьоров, - ответил хозяин кукольного театра сурово.
- Пощадите, синьор кавалер!
- Тут нет никаких кавалеров.
- Пощадите, синьор командор!
- Тут нет никаких командоров.
- Пощадите, ваше превосходительство!
Услышав, что его титулуют «превосходительством», хозяин театра просиял и сразу же стал гораздо добрее и сговорчивее. Он сказал, обращаясь к Пиноккио:
- Ну, чего ты там просишь?
- Милости для бедного Арлекина.
- Тут милость неуместна. Раз я пощадил тебя, я должен бросить в огонь его, так как я хочу, чтобы мой барашек хорошо прожарился.
- В таком случае, - воскликнул Пиноккио с достоинством, высоко подняв голову и отшвырнув прочь свой колпак из хлебного мякиша, - в таком случае, я знаю, что мне делать. Вперёд, синьоры полицейские! Вяжите меня и бросайте в пламя. Я не могу допустить, чтобы бедный Арлекин, мой добрый друг, умер вместо меня!
Данини:
- Сжальтесь, господин Манджафоко!
- Здесь господ нету, - огрызнулся хозяин театра.
- Сжальтесь, о рыцарь!
- Рыцарей здесь тоже нету.
- Сжальтесь, командир!
- И командиров нет.
- Сжальтесь, ваше превосходительство!
Услышав, что его величают «превосходительством», Манджафоко расплылся в улыбке, подобрел и сразу стал гораздо сговорчивее. Он повернулся к Пиноккио и спросил:
- Ну, и чего ты от меня хочешь?
- Умоляю вас, помилуйте бедного Арлекина.
- Никаких помилований! Раз я пожалел тебя, придётся сжечь его: надо же дожарить баранину.
- В таком случае, - отважно вскричал Пиноккио, сорвав с себя колпак, - в таком случае я знаю, как должен поступить. Вперёд, стражники! Хватайте меня и бросайте в огонь. Несправедливо, если Арлекину, моему верному другу, придётся умереть из-за меня!
При этих словах все куклы, находившиеся в комнате, зарыдали. Стражники и те всхлипывали как младенцы.